Сильно они его очень мучали.
Один особенно: сам чёрный., глаза ему белые а в руках кинжал, из чистейшего закалённого национального вопроса выкованный. Острый-острый кинжал.
"Ну, - думает Остап, - пропал!"
Посмотрел тот чёрный на него и спрашивает:
- Зовут тебя как?
- Остап, - говорит.
- Украинец?
- Украинец, - говорит.
Как ударит он его колодочкой в святейший закоулок национального "я".. Остап только "вяк". И душа его - чирик-чирик - и улететь хотела, а тот, чёрный, душу за душу придавил и давай пытать:
- Признавайся, - говорит, - что на всю Великороссию хотел шаровары натянуть.
- Признаюсь, - говорит Остап.
- Признавайся, - говорит, - что всем рассказывал будто Пушкин не Пушкин, а Тарас Шевченко.
- Рассказывал, - говорит.
- Кто написал "Я помню чудное мгновение"?
- Шевченко, - гворит Остап.
- А "Садок вишневий коло хаты?"
- Шевченко, - говорит.
- А "Евгений Онегин"?
- Шевченко.
- А-а-а! А что Пущкин написал?
- Не было никакого Пушкина, - говорит, - и не будет. Однажды что-то такое показалось, а потом рассмотрели - женщина. "Капитанская дочка" называется.
- А Лев Толстой? А Достоевский?
- А что, - говорит Остап, - Лев Толстой? Списал "Войну и мир" у Руданского. А Достоевский, - подумаешь, - писатель! Сделал "Преступление", а уже суд "Наказание" придумал.
- А в общем, - спрашивает, - Россию признаёшь?
- В этнографических, - говорит, - границах.
- В каких?
- От улицы Горького до Покровки, а Маросейка уже Украина.
- И истории не признаёшь?
- Какая же, - говорит, - история, если Екатерина Великая переодетый кошевой Войска запорожского низового Иван Бровко.
(с) Остап Вишня "Великомученик Остап Вишня"
Journal information